[maxoni]

Надо будет «бобика» на стоянку определить. Дальше будет только хуже. Сожгут ведь. Жалко «бобика». И менять охрану надо срочно.
После ещё одного такого разговора, последовал визит директора, и, довольно резкий наезд в плане не тех методов, не умения работать с людьми. В общем, он не даст мне разрушить дело, которое он создавал столько лет. Боже, во что могут превратить человека «попу лизаторы». Зевс! Видать здорово его накрутили, если так расхрабрился. Что я мог ему сказать?
- Олег Николаевич. Завтра в девять я назначил вашему «коммерческому», а после этого, в одиннадцать, мы с вами расставим все точки. Вас это устраивает?

Возвращался домой в настроении гадостном. Ребята мои за три дня сразу нарыли такого, что прошлый год оказался финансовым раем для предприятия. Деньги выводились, как перед смертью, совершенно нелепо и безобразно. Нет, не стоит затягивать диагностику. Завтра разберусь с «верхами» и начну резать этот чирей. А что покажет вскрытие, сколько там на самом деле гноя - посмотрим. Позвонил нашему начальнику безопасности. Старый добрый Петрович. Отставной полковник. Десять лет назад мы пришли на фирму практически одновременно. Его чуть хриплый голос сразу поднял настроение:
- Приветствую, Юрий Владимирович! Шеф предупреждал. Что, пора?
- Приветствую, Вячеслав Петрович! Человек десять, если есть – двенадцать.
- Опасаешься бунта?
- Думаю, до этого не дойдёт. Здесь территории два гектара, шесть зданий, плюс круглые сутки. И понаблюдать кое-кого.
-Всё сделаю. Как обычно, на вчера?
- Нет. Завтра, вторая половина дня. Дашь ребятам с собой оригинал приказа о моём назначении временным управляющим, и копии приказа в банки, таможню, в общем, Виталик всё знает. Да, ещё…
- Ну, говори, говори.
- Попроси, пожалуйста, кого-то из ребят взять штук пять тульских пряников, посвежей, с разной начинкой. Здесь не продают.
- Эк, брат тебя крутануло. Добро! Всё будет!
- Спасибо, Петрович.
- До встречи!

«Бобика» отогнал на стоянку. Восемь минут от дома – не напряг. Благо дома всё есть, нести ничего не надо. Настроение заметно улучшилось, у «мужиков» тоже всё есть, за молоком поеду завтра. Всё остальное тоже завтра. Сегодня только пять страниц отчёта. Зашёл, включил свет…
Шок!
Сейчас, по прошествию года, мне легко рассуждать на эту тему. Тем более, что ничего уж совсем ужасного, я тогда не увидел. Сейчас многие в разговоре говорят «Я в шоке», и это нормально воспринимается. Но многие ли знают, что такое «Шок». Я теперь знаю.

Меня в своё время поболтало немало. Было очень много разного. Девяностые годы я прошёл от начала и до конца по полной. Доводилось бывать и на передовой. Спасибо двум годам, отданным МГ ГОН ПВ КГБ СССР, кто понимает. Скажу лишь, что когда в девяносто четвёртом, меня, пристёгнутого наручником к полудюймовой трубе, отхаживали дубинками два мента, в арендованном мною цеху, возле контрабандой привезенного моего бэушного станка для склейки пакетов, а затем облив моим растворителем мои рулоны с полиэтиленом всё это подожгли, – то даже те события не оставили во мне таких запоминающихся эмоций, как то о чём я сейчас пишу. Тогда я отделался вывихом плеча, двумя сломанными рёбрами и ожогами (дай Бог здоровья тому сварщику, так халтурно приварившему тот конвектор). Страх точно был. Была злость. Обида была страшная - такая, наверно, бывает только в детстве. Слёзы тоже были. Но даже сейчас, ещё раз переживая тот эпизод в цеху, я не могу вспомнить ничего похожего на силу тех эмоций, которые я испытал в прошлом году, войдя в квартиру на четвертом этаже кирпичной пятиэтажки.

Одновременно с прихожей, свет зажёгся в гостиной. На журнальном столике у дивана стояла банка с пивом. Явно только из холодильника, поскольку сразу начала покрываться капельками конденсата. Рядом был мой стакан из морозилки. И тоже на моих глазах запотевал и тут же покрывался инеем. Рядом со стаканом расположилась тарелка с тонко нарезанной сырокопченой колбасой. С характерным звуком включился телевизор и, практически сразу – открылась банка с пивом. Вроде бы ничего особенно страшного. Просто немного необычно.
Но волосы вправду встали дыбом. Рубашка в миг намокла и прилипла к спине. Онемели и руки и ноги. Перехватило дыхание. Внутри всё похолодело, и холод не уходил. Я продолжал тогда стоять, а глаза заливал липкий пот. Я ничего не мог сделать.

Сколько я так провёл времени – не знаю. Но когда я смог выдохнуть, стакан уже оттаял, и конденсат с него струйками стекал вниз.
- Ну, «мужики» - это сюрприз!
Я смог сделать шаг.
- Хи-хи, - это из спальни. И снова:
- Хи-хи, хи-хи.
Я сделал глубокий вдох. Голова чуть кружилась. В ладонях слегка покалывало. Не разуваясь, прошёл в гостиную. Налил пиво в стакан и жадно выпил большими глотками. Налил и выпил ещё стакан. Из заднего кармана бирюк достал платок. Вытер лоб, шею, виски. Сел на диван. Плеснул в стакан остатки пива и выпил в один глоток. В голове была просто звенящая пустота. Пот лил не переставая. Скорей механически, чем что-то соображая, я направился в ванную. Лишь под холодным душем начал приходить в себя. Выключил воду, только когда понял, что совсем замёрз. Надел халат - и на кухню.
Молока было больше двух литров. Часть разлил по стаканам. Руки дрожали. Пряники и любимые «мужиками» конфеты я не убирал со стола. Конфет, пожалуй, маловато – нужно немного досыпать.

- «Мужики»! – немного подташнивало, зубы пытались сорваться в дробь, - Я дверь в кухню чуть прикрою, чтоб я мог перемещаться по квартире и вас не смущать.
Тишина.
Я взял пиво в холодильнике, прикрыл дверь в кухню, оставив щель сантиметров в двадцать, и весь вечер провёл в попытках разобраться: что же меня так напугало?
«Мужики» возились на кухне, хихикали, глухо бормотали, несколько раз бегали туда – сюда. Однако когда я лёг спать, восстановилась тишина.
Утром встал раньше. Нужно проработать первые результаты аудита. Вчера было не до того. Ребята Степановича не зря едят свой хлеб. Знают точно, где и что искать. Всё чётко и лаконично. Отчёт приятно читать: дата - событие – цифры – выводы. Директор, сволочь та ещё, но с ним, думаю, будет проще. А вот «коммерческий» - личность явно не устойчивая. Без истерик не обойдёмся.

По дороге на работу отзвонился Паша Пархоменко – зам Петровича, бывший инструктор морской пехоты. Огромный, спокойный и надёжный, как пик Коммунизма.
- Мы выдвинулись из аэропорта в вашу сторону.
Прекрасно.
Как и ожидал, конструктивного диалога с «коммерческим» не получилось.
Высокий, чуть больше тридцати. Прямые длинные волосы. Вытянутое худое лицо. Одет в… Мать дорогая! Похоже это Tom Ford! Ух-ты! Быстро прошёл к моему столу, брезгливо протянул мне четыре пальца. Я проигнорировал, жестом пригласив присесть:
- Игорь Григорьевич, через две недели после вашего назначения, все основные поставки замкнула на себя одна фирма. Стоимость сырья сразу выросла в полтора – два раза. Учредителями являетесь вы, ваш директор – Олег Николаевич, и его жена, ваша сестра, - лицо его побелело, и пошло красными пятнами от шеи до лба.

- Ещё через неделю, появился Торговый Дом, с тем же составом учредителей и тем же директором – братом вашей мамы - взявший на себя всю реализацию. При этом мало того, что продукция на него отгружалась с двух – трёх процентной рентабельностью, этот Торговый Дом успел накопить задолженность, выражающуюся вот этой цифрой. – Я развернул в его сторону лист бумаги у себя на столе. – Прокомментируйте, пожалуйста.
Красные пятна остались только на скулах. Глаза забегали. Явно ошарашен, видно готовился к другому разговору. Но быстро очухался:
- Кто вам сказал?! Кто?! – руки прыгали по столу.
- Это всё есть в бухгалтерии.
- Нет! Про учредителей!

- Игорь Григорьевич, оба этих предприятия ведёт ваш главбух, Елена Александровна. Учредительные документы всех предприятий находятся в одном месте в её кабинете.
- Вы не имели права!
- Игорь Григорьевич, мы отвлеклись. Я просил вас ответить на мой вопрос.
Лицо стало полностью белым. Нижняя губа затряслась. Сейчас начнётся.
Правой рукой он схватил меня за галстук и потянул к себе.
- Ты хочешь всё сломать?! Ты, сука! Всё сломать?!
Очень захотелось дать правой снизу в подбородок. Чтоб только ноги мелькнули. За одно посмотрим на туфли. Боже, о чём я думаю?
Левой рукой взял его правую руку у самого плечевого сустава, и сильно надавил большим пальцем с внутренней стороны руки. Она сразу обмякла и шлёпнулась на стол. Он отскочил на два шага назад, сбив по дороге стул. Губа тряслась, в глазах стояли слёзы. Висевшую плетью правую руку он взял левой на перевес, нежно, как ребёнка.
- Я тебя уничтожу, сука! – вышел из кабинета, нажав на дверную ручку локтем, и захлопнув дверь ногой.

Да. Разговора не получилось. И фамилию туфлей определить не удалось. Директор, судя по всему, должен появиться минут через пятнадцать.
Нет. В одиннадцать, как и договаривались, зашёл Олег Николаевич.
- Добрый день. Я говорил с Игорем. Что вы намерены предпринять.
Руки не подал. Волнуется сильно. Но тон сухой, деловой.
-Олег Николаевич. Всё что происходит внутри холдинга, есть внутренние дела холдинга. С сегодняшнего дня, временным управляющим являюсь я. При выполнении всех моих условий, я не дам хода ни одной бумаге.
- Ваши условия? – это был уже совсем другой Олег Николаевич, совсем не знакомый мне человек.
Я изложил. Пять пунктов.
- В течение какого времени должна быть погашена задолженность?
- Сколько вам необходимо?
- Две недели.
- Два дня. И это время вы, ваша семья и Игорь Григорьевич будете под наблюдением.
Вопросительно – недоумённый взгляд. Что? В правду хотел смыться?
- Сумма очень серьёзная, Олег Николаевич.
- Но два дня мало! Сумма правда серьёзная.
Завибрировал мобильный. Паша. Значит у проходной.
- Вы справитесь, Олег Николаевич. Пойдёмте менять охрану.


Дальше пошла текучка. Перетряхнул штатное расписание. Подогнал под него штат. Кто-то увольнялся сам, кто-то пугал судом и прокуратурой. Человек пятьдесят неделю митинговало у горисполкома. Тут же прошло в новостях. Познакомился с мэром. Сошлись на том, что я не буду перерегистрироваться в районе, все налоги по прежнему буду платить здесь. Оплатил оборудование компьютерного класса, который мэр должен подарить какой-то школе на первое сентября.
Директором поставил главного инженера. Замами к нему определил главного технолога – бой бабу, и молодого паренька Юру из сбыта. Соображающий и обучаемый парень. Сносный английский. Свозил его к партнёрам в Европу и в Китай. Личных контактов не заменит ни что. И если в Европе в основном говорили, то в Китае плотно прошлись по трём заводам, в деталях показал Юре технологию (это вам не какая то китайская подделка, это настоящий Китай). Если я в нём не ошибся, через пару лет заберу к себе замом.

«Мужики» мои в тот раз тульские пряники смели в одну ночь. После ещё несколько раз их заказывал через DHL. В доме уже никто никого не стеснялся. Гремели посудой прямо в моём присутствии. При этом всегда поддерживали чистоту. Встречали меня холодным пивом. Где-то нашли старый, совсем лысый мячик для большого тенниса, и играли по вечерам. Сначала просто бросали друг другу, а затем я им устроил кегельбан из пустых пивных банок. Они бросали вдоль коридора из тёмной детской, а я расставлял банки на входе в кухню, и возвращал им мячик. Визг и хохот стоял, скажу я вам! А, когда сбивались все банки - так просто истерика.
На период моих командировок мы выбирали меню посредством пустых пивных крышек. Каждой крышке соответствовал определённый вид напитка или продукта. К тому времени пользовались спросом уже творог, мед, сгущенное молоко, питьевые йогурты, варенье. Какие крышки оставались на утро, такие продукты закупались на время моего отсутствия.

Но, пришло время уезжать. За несколько дней, я предупредил своих «мужиков».
- «Мужики», поехали со мной! Я живу в очень большом городе. У меня там большая квартира на верхнем этаже высокого дома. Вам там обязательно понравится! А ещё, у меня есть красивый деревянный дом в вековом лесу, на берегу очень красивого озера. Рядом в сторожке живёт один усатый дядька. Он хоть и ворчливый, зато очень добрый. Захотите - будете жить там.

Я выставил три крышечки и объявил:
- Первая остаётся, если со мной ехать никто не хочет. Вторая – если кто-то хочет, а кто-то нет. Третья остаётся, если едут все. Определим состав, затем будем подбирать метод транспортировки.
Но не на утро, ни через день, ни к отъезду ни одна крышка не сдвинулась.
Вечером, накануне отъезда, собрав свои вещи, я попытался проститься с «мужиками». Я произнёс прощальную речь, но ответом мне была тишина.
Утром – та же история. Но знаю ведь, слышат. Ну, нет, так нет.

Дорога прошла на одном дыхании. Когда пересёк кольцевую, позвонил домой консьержу. Попросил купить еды, и забить пивом холодильник. Позвонил друзьям, за которыми сильно соскучился. Договорились в девятнадцать у меня поиграть в карты.
Затянувшиеся распасы, не сыгранные мизера, просто трёп, короче расстались за полночь.
Ещё не коснувшись подушки – я уже куда-то уплывал, сон подхватил и сразу понёс. И так же внезапно исчез.
«Топ-топ-топ-топ». Из столовой в кабинет. И сразу:
- Хи-хи! – из за дивана в холле.
Ком подступил к горлу. Навернулись слёзы. Молча встав, я подошёл к телефону, набрал номер консьержа:
- Доброй ночи. Мне необходимо сейчас свежее деревенское молоко, и штук пять тульских пряников.
Повесил трубку, повернулся и сказал в пустоту тихонько:
- С приездом, «мужики».

P.S. Скажите мне, что это не шизофрения.

© Polett